К 7 часам на дом: Саперный, 21, кв. Сакера.
65. М. П. Мурашову
(Царское Село, сентябрь – первая половина декабря 1916 г.)
Друг Мишлэ, выручи, пожалуйста из беды. В Петроград меня ни за что, по-видимому, не пустят, а корзинку мне так хочется к тебе пристроить – прямо-таки слов нет. Поезжай или сходи к Клюевым и скажи, что, так мол и так, его не пускают и не пустят, поэтому она ему нужна (сиречь корзина-то). Ключ я оставил или в замке, или у них на окне.
Свободный будешь, заедь на минутку, уж мы давно, кажись, не виделись, и не мешало бы поговорить, а поговорить есть кой о чем, только уже без спирта, а то я спился было совсем. Кланяйся твоим портретам, которые я так люблю, граммофону и музыкальным моментам.
Друг твой
Мандалина.
И если хочешь, пожалуй, он и Сергей Есенин.
66. В Литературный фонд
(Царское Село, между 15 и 25 сентября 1916 г.)
В Комитет литературного фонда.
Находясь на военной службе и не имея возможности писать и печататься, прошу покорнейше литературный фонд оказать мне вспомоществование взаимообразное, в размере ста пятидесяти рублей, ибо, получив старые казенные сапоги, хожу по мокроте в дырявых, часто принужден из немоготной пищи голодать и ходить оборванным, а от начальства приказ – ходи чище и имей сменную рубашку в церковь – хоть где хошь бери.
А рубашку и шаровары одни без сапог справить рублей 50 стоит да сапоги почти столько.
Сергей ЕсенинЦарское Село, Федоровский собор,лазарет № 17.
67. Т. Ф. Есениной
(Царское Село, 20 октября 1916 г.)
Дорогая мамаша, свяжи, пожалуйста, мне чулки шерстяные и обшей по пяткам. Здесь в городе не достать таких. Пришли мне закрытое письмо и пропиши, что с Шуркой и как учится Катька. Отец мне недавно прислал письмо, в котором пишет, что он лежит с отцом Гриши Панфилова. Для меня это какой-то перст указующий заколдованного круга. Пока жизнь моя течет по-старому, только все простужаюсь часто и кашляю. По примеру твоему натираюсь камфарой и кутаюсь.
Сергей Есенин68. Л. Н. Андрееву
(Царское Село, 20 октября 1916 г.)
Дорогой Леонид Николаевич, навещая А. М. Ремизова, мы с Клюевым хотели очень повидать Вас, но не пришлось, о чем глубоко жалеем. В квартире Вашей я оставил Вам несколько стихотворений и книгу. Будьте добродетельны, сообщите мне, подошло что или нет из них, так как я нахожусь на военной службе и справиться лично не имею возможности.
Уважающий и почитающий Вас
Сергей ЕсенинЦарское Село. Канцелярия по постройке Феодоровского собора.
69. М. В. Аверьянову
(Царское Село, 8, или 18, или 28 декабря 1916 г.)
Дорогой Михаил Васильевич! Положение мое скверное. Хожу отрепанный, голодный, как волк, а кругом все подтягивают. Сапоги каши просят, требуют, чтоб был как зеркало, но совсем почти невозможно. Будьте, Михаил Васильевич, столь добры, выручите из беды, пришлите рублей 35. Впредь буду обязан Вам «Голубенью», о достоинстве коей можете справиться у Разумника Иванова и Клюева. Вы-то ведь не слыхали моих стихов с апреля.
Думаю, что я не обижу моим обращением Вас, но я всегда почему-то именно надеялся на эту сторону, потом даже был разговор когда-то при выпуске «Радуницы», что, когда книга разойдется, 50 р. добавочных. Положим, книга не разошлась, но я все-таки к Вам обращаюсь и надеюсь.
Сергей ЕсенинЦарское Село. Канцелярия по постройке Феодоровского собора.
70. И. И. Ясинскому
(Царское Село, 20 ноября 1916 г.)
Дорогой Иероним Иеронимович!
Очень хотелось бы поговорить с Вами, но совсем закабалили солдатскими узами, так что и вырваться не могу.
Сейчас готовлю книгу, вечерами, для печатания, но прежде хотелось бы провести ее по журналам. Будьте добры, Иероним Иеронимович, не откажите сообщить о судьбе тех моих стихов, которые я Вам дал, когда был с Верхоустинским. Мне сейчас очень важно заработать лишнюю десятку для семьи, которая по болезни отца чуть не голодает.
Любящий и почитающий Вас
Сергей ЕсенинЦарское Село. Канцелярия по постройке Феодоровского собора.
71. А. Л. Волынскому
(Царское Село, 30 ноября 1916 г.)
Не зная Вашего отчества, извиняюсь за фамильное обращение к Вам и за просьбу, которой, может быть, Вас потревожу.
Месяца полтора тому назад я передал Иерониму Иеронимовичу для передачи Вам (не имея возможности свидеться лично, т. к. нахожусь на военной службе) пять стихотворений. Стихи эти пока не появлялись, и я осмеливаюсь потревожить Вас, если некоторые из них предназначены к выходу, задержать «О товарищах веселых» и «О красном вечере задумалась дорога».
Уважающий и почитающий Вас
Сергей ЕсенинЦарское Село. Канцелярия по постройке Феодоровского собора.
72. И. И. Ясинскому
(Царское Село, декабрь 1916 г. – февраль 1917 г.)
Дорогой Иероним Иеронимович!
Желаю Вам скорого выздоровления и крепости.
На днях я заносил в редакцию стихи и оставил их на Ваше имя у Волынского.
Будьте добры, Иероним Иеронимович, посмотрите их, как Вам будет вольготно.
Сердечный привет Клавдии Ивановне.
Почитающий Вас
Сергей ЕсенинЦарское Село. Канцелярия по постройке Феодоровского собора.
73. М. П. Мурашову
(Петроград, ноябрь (?) – декабрь (?) 1917 г.)
Дорогой Миша!
Заглядывал к тебе Есенин и скорбно повернул обратно.
__________
Дело в том, что Чернявскому очень нужна его рукопись. У него недавно умер в семье старший брат. Сейчас ему нужны деньги, и он хочет статью эту напечатать.
Сергей225-31.
Скоро зайду.
74. М. П. Мурашову
(Петроград, 1917 г.)
Драгой Мишель!
Буду у тебя в 8½ часов. Поговорим кой о чем, а если ты занят, то позвони по № 448-71.
Сергей75. Р. В. Иванову-Разумнику
(Царское Село, 6 февраля 1917 г.)
1917.
Понедельник.
6 февр.
Дорогой Разумник Васильевич!
Очень собираюсь к Вам, но помираю от зубной боли. Жалею, что вчера не мог зайти, провалялся, как с белены, и, словно телку, забирает ломота быквиков.
Если Вы будете свободны на прощеный день, то загляну к Вам, а к этому времени или вырву корни, или запломбирую.
Если «Скифы» еще печатаются, то поправьте, Разумник Васильевич, стихотворение «Синее небо» в третьей строфе третью строку так: «Нежно под трепетом ангельских крыл», а последние две строчки
Вечная правда и гомон лесовРадуют душу под звон кандалов.
Почитающий Вас
Сергей Есенин76. А. В. Ширяевцу
(Петроград, конец мая – начало июня 1917 г.)
Дорогой Шура!
Очень хотел приехать к тебе под твое бирюзовое небо, но за неимением времени и покачнувшегося здоровья пришлось отложить.
Очень мне надо с тобой обо многом переговорить или списаться.
Сейчас я уезжаю домой, а оттуда напишу тебе обстоятельно.
Но впредь ты меня предупреди, получишь ли ты эту открытку.
Твой
СергейКузьминское п. отд.
село Константиново Рязанск. губ. и уез.
С. Есенину.
77. А. В. Ширяевцу
(Константиново, 24 июня 1917 г.)
1917. Июнь 24.
Хе-хе-хо, что ж я скажу тебе, мой друг, когда на языке моем все слова пропали, как теперешние рубли. Были и не были. Вблизи мы всегда что-нибудь, но уж обязательно сыщем нехорошее, а вдали все одинаково походит на прошедшее, а что прошло, то будет мило, – еще сто лет назад сказал Пушкин.
Бог с ними, этими питерскими литераторами, ругаются они, лгут друг на друга, но все-таки они люди, и очень недурные внутри себя люди, а потому так и развинчены. Об отношениях их к нам судить нечего, они совсем с нами разные, и мне кажется, что сидят гораздо мельче нашей крестьянской купницы. Мы ведь скифы, приявшие глазами Андрея Рублева Византию и писания Козьмы Индикоплова с поверием наших бабок, что земля на трех китах стоит, а они все романцы, брат, все западники. Им нужна Америка, а нам в Жигулях песня да костер Стеньки Разина.
Тут о «нравится» говорить не приходится, а приходится натягивать свои подлинней голенища да забродить в их пруд поглубже и мутить, мутить до тех пор, пока они, как рыбы, не высунут свои носы и не разглядят тебя, что это – ты. Им все нравится подстриженное, ровное и чистое, а тут вот возьмешь им да кинешь с плеч свою вихрастую голову, и боже мой, как их легко взбаламутить.
